Как вести себя во время коррекции на фондовом рынке

Фондовый рынок можно сравнить с океаном, где приливы и отливы случаются с завидной регулярностью. Во время приливов мы можем увидеть бурный рост котировок фондовых индексов: на рынке царит оптимизм, инвесторы и спекулянты готовы платить за активы гораздо больше их фундаментальной стоимости, чем ещё сильнее разгоняют котировки до заоблачных высот, все вокруг меряются доходностями и начинают подумывать о покупке яхт и частных самолётов.

Но в какой-то момент рост внезапно сменяется стремительным падением — и всё переворачивается с ног на голову. Возникает пессимизм, который постепенно нарастает и превращается в настоящую панику. В этот период участники торгов готовы (или вынуждены) продавать даже самые устойчивые и прибыльные активы сильно ниже справедливой стоимости. Когда наиболее впечатлительные начинают копать землянки, покупать патроны и консервы, пик кризиса обычно проходит, а за ним следует новый период роста — и так по кругу.

Вроде бы всё просто, понятно и много раз пройдено, но почему-то трейдеры зачастую бывают совершенно не готовы к очередной коррекции или кризису.

Так городские службы в моём городе всегда оказываются застигнутыми врасплох выпавшим в январе снегом.

Но разумному инвестору следует помнить, что любой кризис — это не только риски, но и возможности. В периоды наибольшей рыночной неопределённости и нервозности обычно делаются самые значительные капиталы.

У меня есть несколько установок, которые помогают мне не только спокойно переносить значительные падения рыночных котировок, но и извлекать из этого выгоду:

1. Кризисы и коррекции случались регулярно в прошлом и, скорее всего, будут так же регулярно происходить в будущем. Крупные кризисы, когда рынок падает на 50-70 %, приключаются примерно каждые 10 лет. Сильные коррекции (30-40%) происходят обычно каждые 3-5 лет, а небольшие коррекции (20-10%) случаются в среднем раз в 1-1,5 года. Поэтому, придя на фондовый рынок всерьёз и надолго, я просто держу в голове, что мой портфель периодически будет оказываться в зоне высокой турбулентности и находиться там какое-то время. Это нормально и не должно вызывать сильных эмоций у долгосрочного инвестора, идущего к своим целям.
   
   
2. Точное время наступления кризиса невозможно предсказать. Это моё глубокое убеждение, которое помогает мне держать хрустальный шар и карты таро на самой верхней полке шкафа и не тратить время на предсказывание будущего. Хотя после наступления кризиса оказывается, что его обязательно кто-то предсказывал, обычно в этом нет никакого волшебства. Просто основная деятельность таких «предсказателей» и заключается в том, чтобы постоянно пугать скорыми кризисами. Как сломанные часы дважды в сутки показывают верное время, так и люди, постоянно кричащие о скором кризисе, рано или поздно оказываются правы.
   
   
3. Не стоит пытаться угадать, каким будет очередной кризис и в каких активах его лучше пережидать. Я прекрасно помню, как после локального сырьевого кризиса 2014 года армагеддонщики, вроде бы предсказавшие его (см. п.2), продолжили пророчить нефть по 15$, доллар по 120 рублей и крах российского фондового рынка в 2015-2016 годах. Как мы теперь видим, ничего из этого не сбылось, и строить свою инвестиционную стратегию на этих прогнозах, скорее всего, не стоило. Лично я отдаю себе отчёт в том, что кризисы, несмотря на свою схожесть, могут протекать совершенно по-разному. Заранее определить, в каких активах в этот момент лучше находиться и как эти активы будут себя вести в моменте — это всё та же игра в угадайку, которой я стараюсь избегать.
   
   
4. Прогнозирование длительности кризиса и глубины падения фондового рынка — задача скорее для участников «Битвы экстрасенсов» и к инвестированию имеет мало отношения. Чаще всего котировки остаются аномально низкими (или высокими) дольше, чем инвестор, решивший на этом заработать, платежеспособным. Лично у меня ни разу не получилось отличить небольшую коррекцию от начала большого падения, больше я и не пытаюсь заниматься прикладной магией

Как только я принял неизбежность периодических коррекций и кризисов, а также честно признался в своей неспособности предугадывать как, где, когда, почему и насколько долго они будут происходить — работать на фондовом рынке стало гораздо спокойнее и приятнее.

Я лишь придерживаюсь некоторых правил, которые стали следствием установок, описанных выше.

1. Не угадывая движение рынка, я стараюсь иметь конкретный план действий на каждый из возможных вариантов (сильный рост, глубокое падение или долгий боковик).
   
   
2. Я фокусируюсь на том, чтобы как можно точнее определять фундаментальную стоимость компаний, игнорируя информационный шум. Тогда любое падение цены акции ниже справедливой стоимости воспринимается мной как скидка на хороший товар. При этом у меня есть личный фильтр: я покупаю акции только тех компаний, владельцем бизнеса которых готов остаться навсегда.
   
   
3. Я не беру в долг. Так называемые плечи (торговля на заёмные средства) — одна из главных причин краха инвесторов и спекулянтов во время коррекций и кризисов. Отсутствие долговых обязательств позволяет мне быть спокойным во время рыночных падений и не бояться, что мои активы будут принудительно проданы брокером при наступлении маржин-колла. Неважно, как сильно обвалились котировки — пока я не нажал кнопку «Продать» и не зафиксировал убыток, я ничего не потерял.
   
   
4. Я стремлюсь оставаться независимым от рынка, поэтому держу вне биржи значительную подушку безопасности, а также стараюсь иметь альтернативные (внерыночные) источники дохода, денежный поток с которых будет достаточным для полноценной жизни моей семьи. Это обеспечивает устойчивость моего финансового положения, а также даёт возможность покупать активы сильно ниже их реальной стоимости у тех, кто будет вынужден продавать их, чтобы рассчитаться с долгами или вывести средства на жизнь, а также просто поддавшись всеобщей панике.

Кризис — это время больших рисков для одних и потрясающих возможностей для других. Именно в этот период становится понятно, кто готов работать вдолгую, а кто оказался на рынке случайно.